Online812

- Можно было оставить один автомат, необязательно было бы мужика к нему приделывать. Автомат имеет эстетику, и он подчеркивает, что все остальное, в том числе архангел на заднем плане, это все пошлость, – критикует скульптуру Гельман на телеканале "Дождь".

По мнению галериста, вид у памятника Калашникову такой, словно находишься на кладбище, а не в городской среде.   

- Оружие само по себе испокон веков рассматривалось как отдельное произведение искусства и конкурировало с привычными его формами. Установленный памятник Калашникову продолжает советскую традицию устанавливать памятники прошлому и умершим, героям, ушедшим в небытие. Отсюда взаимодействие с городской средой, построенной по такому принципу, напоминает, по его мнению, «прогулку по кладбищу».

Гельману  также не нравится материал, из которого была сделана скульптура.

- Хочу сказать, что бронза – это очень архаичный материал, и вот эта вся работа с бронзой, с этой эстетикой, она показывает, что мы стремимся в прошлое. Я бы вообще забыл о литье, о бронзе, потому что она отсылает к дурным вещам. Потворствует такой антиэстетике и законодательство Москвы. Ты можешь либо увековечить чью-то память, либо сделать что-то к юбилею, но просто поставить скульптуру ты не можешь. Памятник Калашникову, как и памятник князю Владимиру, вторичен. Понятно, что они унылые, убогие, повторяющиеся. Вот человек с крестом от Щербакова, вот человек с автоматом от Щербакова...

Гельман уверен, что автор памятника Щербаков обычный исполнитель, а не художник. Он сделал то, что захотела власть.

- Я помню, что Церетели рассказывал, как Лужков объяснял ему, какой должен быть медведь на Манежной площади. И таким он его и сваял. Так что автор – Мединский. А Щербаков привычно чужое подписал своим имене, – подытоживает галерист на mk.ru.