Online812

         Первое — он входил в, так называемую, шайку гайдаровских реформаторов, которые безжалостно и бесчестно разграбляли страну и позволяли делать с ней дикие вещи. И для того, чтобы так отнестись к своей родине, нужно быть своеобразным человеком, и многое себе разрешать.

Но, может, у нас просто разные представления о том, что есть благо, а что нет.

Есть и другое обстоятельство, которое не прибавляет у меня симпатии к этому человеку. Я узнал о том, что он большой литератор и поэт, когда он участвовал в программе Татьяны Толстой «Школа злословия», где они общались с Улюкаевым, как с ожившим Лермонтовым.

При том что, с моей точки зрения, он графоман, и это абсолютно понятно любому человеку, который не должен учитывать его высокий статус. Графомания это разновидность нечестности. Особенно, когда человек использует свои связи и проталкивает продукцию людям.

Я смотрел эту передачи и думал: вы либо рехнулись, рассуждая так по-серьезному, либо у вас договорной матч, и смотреть без боли на это все было тяжело. Человек, который, не будучи большим поэтом позволяет себе играть роль такую роль на телевидении — он способен на многое.

Тем не менее, почему я считал что его оправдают?

Я не увидел абсолютно бесспорных доказательств в открытом пространстве, доказательная база была очень неубедительной. И я увидел возможный проигрыш нападавшей стороны: в том, что они хотели, чтобы процесс был закрытым, дальше неявка Сечина в суд очень ослабляла позицию обвинения. А почему, собственно говоря, главный свидетель отказывается приходить в суд? Это вызывает определенные сомнения и трактуются в пользу обвиняемого. Крайне смущала и ситуация с отпечатками пальцев Улюкаева — они были на сумке, но не было на деньгах. Прямого контакта не было, и не была представлена запись диалога, где четко говорится:

– Я хочу получить 2 миллиона долларов!
– Вот два миллиона долларов, Алексея, получай.

Кроме того, обвинение отказалось от одного из положений — они предъявляли сначала вымогательство взятки, а получилось, что Улюкаев не мог вымогать у Сечина деньги, потому что более слабый не может вымогать что-то у более сильного. Все это вызывало сомнения.

И я не видел ни одного человека, который бы сказал — железная доказуха. Я общался и с людьми, знающими Сечина, и они говорили, что вышло небольшое недоразумение: якобы Игорь Иванович неправильно истолковал слова каких-то подчиненных, которые не деньги даже вымогали, а просто просили о каких-то услугах, вроде устройства кого-то на работу...

Такой информационный фон вокруг заставлял меня сомневаться в том, что Улюкаев получит обвинительный приговор.

Когда сам Улюкаев говорит, что там набор итальянских вин и колбасок — а почему он должен врать. То, что в верхах обмениваются подарками — да. Они знакомы, Сечин с ним был на ты, называл его Алексей.

Мне один человек рассказывал, как сажали Ходорковского: с ним довольно долго работали и записывали разные высказывания, сценки, и в итоге набралось на целое кино длительностью больше часа точно. И говорят, фильм показали, кому надо. Тот кто посмотрел, был в шоке, и вектор соответствующий был задан — работала машина, которая просто оформляла принятое решение.
И есть такая версия, что с Улюкаевым та же история. Он себя скомпроментировал рядом каких-то  поступков и высказываний. Раскол политической элиты существует давно.

Один из знаковых недавних процессов был процесс Евгении Васильевой — нам показали красивую молодую девицу, и какие-то бешеные богатства – в отношению ее виновности в обществе сомнений особых не было. И не было вроде громких криков, организованной травли — «распни, распни». Ее даже до суда немного жалели. Шок наступил, когда ее признали виновной в мошенничестве на астрономические суммы, и гораздо больше, чем у Улюкаева, и потом оказалось, что наказание смехотворное — через непродолжительное время наступил срок возможного ухода на УДО, что и было проделано. Она оказалась на свободе, и следы ее затерялись. Осталось ужасное чувство несправедливости — вы признаете, что дама виновата, но она не несет фактически наказания. А с Улюкаевым история наоборот. Такое ощущение, будто мы снимаем фильм «Как подставить министра».

Я не симпатизирую Улюкаеву, но ситуация тягостная.           

ранее:

«Отнимать медали у наших олимпийцев, которые не попались на допинге, это подлость»
«Я думаю, что сейчас Игорь Сечин воспринимает повестки из суда, как некое унижение»
«Чем еще оживлять политику, если не разговором о трупе Ленина»
«Когда эта дама появилась среди либералов, я говорил своим знакомым: ей Путин все дал»
«Расскажу о сериале, который стал для меня открытием»