Online812

- Я не люблю десятые годы, – пишет Ольшанский в своем блоге.

 

Нулевые любил (вру, разумеется, но все же относился спокойнее), а десятые – совсем враждебное время.

 

Во-первых, вокруг стало слишком много бизнеса.

 

Он, бизнес, конечно же, был и раньше, но фундаментальное различие эпох состоит в том, что раньше им занимались специальные "бизнесмены", а теперь им занимаются буквально все.

 

За последние годы огромное количество людей не просто посвятили себя так называемой "предприимчивости" и "деловой энергии" (какие-то бесконечные рестораны, коммерческие школы, что только не), но и превратились в этаких интернет-торговцев из электрички.

Они только и делают, что ходят туда-сюда и выкрикивают: скидка 10 процентов! покупайте только у меня! оформите подписку! сегодня подешевле!

Не жизнь, а базар.

 

Раздражает все это ужасно.

 

При этом понятно, что в стране достаточно "серьезных людей", которые могли бы весь этот базар спокойно оформить к себе на работу, платить зарплату, больничные и отпускные, и все спокойно делали бы примерно то же самое, но без всякого "бизнеса", – но нет, у серьезных людей "денег нет" (то есть они под замком и в Швейцарии), поэтому каждый второй вынужден крутиться и отчаянно торговать собой вразнос.

Во-вторых, вокруг стало слишком много картинок.

 

Помню, в нулевые мы тоже жаловались на засилье визуальной культуры над текстом – но кто мог бы тогда, в том счастливом раю, предсказать ад тотальной инстаграмщины.

 

Опять-таки, подобно тому, что в нулевые бизнес был делом бизнесменов, а сейчас он везде, – картинки тоже были делом фотографов, а теперь они стали непрерывным занятием всех вообще.

 

Отсюда следует и то очевидное, что цивилизация компьютера умерла – и сменилась цивилизацией телефона.

 

Я не люблю телефоны.

 

Они мелкие и неудобные.

 

И уж тем более меня злит идея постоянного нащелкивания этим телефоном каких-то бессмысленных фотографий.

Нет, если кто-то – Мэрилин Монро, ногу туда, губы сюда, то это я понимаю, но если ты – не она, и при этом не сумасшедший нарцисс, то ты очевидно чужой на этом празднике жизни.

 

Про всевозможное "видео" я даже не говорю.

 

Это что-то совсем непонятное и, надо думать, чудовищное – не просто в самопальном режиме все время фотографировать, но еще и плясать перед камерой, словно бы ты – вечноголубой огонек.

 

Не надо этого.

 

Далее, вокруг стало слишком много либеральных ценностей.

 

Конечно, они были и в нулевые – они были "всегда" – но все-таки в ту эпоху их давление не было таким беспощадным, таким таранным.

Эту перемену легко проследить хотя бы по судьбам политиков и "деятелей" – всяких Навальных, Ройзманов, Быковых и Ходорковских – которые еще лет десять лет назад могли себе позволить многое, а теперь стоят по стойке смирно и делают вид, что они такие были всегда.

Шаг в сторону – санкции, вычеркивание из списков живущих и крик "фашиииист!" на весь мир.

 

Раньше было свободней.

 

Наконец, вокруг стало слишком много "открытого мира" как такового.

 

Неприятно видеть, что русские моложе тридцати (а часто и моложе сорока) совершенно утратили всякое своеобразие, слились в однообразную евротолпу евромолодежи, евроклерков, евромодников или еврообывателей.

 

Это вовсе не значит, что "тут", мол, все хорошо, а "там" – все плохо.

 

Нет, дело в том прекрасном чувстве перехода, разрыва, переживания "заграницы" как другого мира – неважно, прекрасного или ужасного.

Все эти пошлые скачки по всему миру со скидкой в кармане убили волшебное и драматическое ощущение двух миров.

 

Ну а если суммировать, то идеальным образцом десятых годов в России стал человек вроде блоггера Варламова – молодой, либеральный, циничный, богатый, с трудом отличимый от сверстников в Лондоне и Берлине, очень активный, каждую секунду путешествующий и щелкающий фотографии.

 

Что может быть хуже, скажите?