Online812

«Если говорить об общественной атмосфере зимы 2017-2018, наверное, стоит употребить слово «уныние». Радикальные консерваторы пытаются внести оживление кампанией против фильма «Смерть Сталина» или попытками оскорбиться клипом ульяновских курсантов, но и эта повестка успела надоесть за последние годы скреп и борьбы за нравственность. Либеральная оппозиция планирует очередные акции протеста, но есть ощущение потери эмоционального накала и темпа, тем более что цель не ясна», – пишет Винокурова в своей колонке. «В глубоком кризисе находятся практически все политические партии. Язык, которым говорят партийные политики всех флангов, почти вызывающе несовременен. Он, наверное, вызывал эмоции у избирателя в 90-е, но двадцать лет для языка — это очень большой срок. Если политик не говорит на разговорном языке, на котором общаются его избиратели, однажды это закончится плохо.

 

<...>

 

Можно посмотреть на ситуацию иначе: этот срок Владимира Путина, весьма вероятно, будет для него последним. А значит, максимум через шесть лет мы, скорее всего, окажемся в действительно другой России. 

 

Для уходящего поколения политиков (я имею в виду прежде всего ветеранов 90-х) шесть лет — невыносимо долгий срок, поэтому вполне можно дать им бороться за «Россию без Путина» или в очередной раз проговорить все слабеющие мантры — от «Мы за русских, мы за бедных» до «Культ Сталина и всеобщая национализация». На них не стоит ни отвлекаться, ни даже раздражаться, так как их эпоха закончится с эпохой Путина. 

 

А вот для поколения 30-летних шесть лет — это пусть крайне неприятная, но допустимая потеря, вполне видимый горизонт планирования. Шесть лет — это даже не ипотека. Те, кто в 2011 году в норковых шубах вышли на Болотную площадь, наивно полагая, что власть уступит требованию перестать фальсифицировать выборы, ведь никуда не делись.

 

Более того, эти люди по-прежнему друг друга прекрасно понимают, как бы в 2014 году все ни ссорились из-за Крыма и Донбасса.

 

В 2024 году им будет всего-навсего около сорока — отличный продуктивный возраст, вполне лучшие годы.

 

Есть смысл начинать разговор о том, какой будет Россия после Путина уже сейчас и самим строить собственный образ будущего, который претворят в жизнь уже политики нового поколения. Пока не ясно, в какой форме может проходить такой разговор. Меньше всего хочется получить очередной «Конгресс русской интеллигенции» во главе с бессменными ветеранами демократического движения (не зря государственные телеканалы пытаются любой ценой добыть просто прямую трансляцию с таких мероприятий, так как на человека постороннего они производят совершенно чудовищное впечатление). Более того, не хотелось бы, чтобы разговор вертелся вокруг наказания и люстраций за прошлое, как это часто случается в среде профессиональных демократов. Такой разговор не должен ограничиться тезисом о демократических правах и свободах: нынешним 30-летним, росшим в прагматичные нулевые, нужно больше конкретики.