Online812

В соцсетях, обсуждая личность Соколова, многие сравнивают его с тираном, который психологически подавлял своих юных любовниц. И очень часто такие отношения приводят к тяжелейшим последствиям. Украинская журналистка Юлия Витязева, которая с 2015 года живет в России, рассказала, что в ее жизни была похожая история, которая чуть не закончилась трагедией. 

- В моей жизни тоже был свой «Соколов», – делится переживаниями Витязева. – Свой первый удар я получила в новогоднюю ночь на фоне его проблем на работе и своего нежелания провести праздник по его сценарию.

Разбитый нос друзьям и родственникам я объяснила неудачным столкновением с кухонной мебелью и тем самым открыла ящик Пандоры. После этого начались регулярные тычки и затрещины. По любому поводу. Не так села, не так встала, не так ответила, салат пересолен, рубашка плохо выглажена. Но самым главным мотивом его агрессии была ревность,  Мои соцсети, почта, телефон – все это тщательно мониторилось. Дошло до того, что он следил за мной в супермаркете и закатывал скандал каждый раз, когда я проводила там «подозрительно много времени». Мне нельзя было одной ездить к бабушке. Про безнадзорные встречи с подругами и говорить нечего.

А потом он меня избил. На глазах у дочери. Избил так, что кровь текла из ушей. А тело превратилось в одну сплошную гематому. Но даже тогда я от него не ушла. Потому что он смог мне внушить, что мы с дочкой, кроме него, никому не нужны. А еще – что я тупая уродина, которая должна благодарить судьбу за то, что он обратил на меня внимание и живет со мной практически из милости...

... В ту ночь мы опять ругались. И в какой-то момент меня прорвало. Я кричала о том, как его ненавижу. Вместо ответа он взял нож. Новый. Керамический. Который сам же и купил, чтоб я наконец-то научилась нарезать овощи для салата так, как он любит.Микроскопическая кухня не оставляла места для манёвра... Я до сих пор не знаю, как это случилось, но в итоге он пырнул сам себя... Потом была больница и полиция. Я сама заплатила, чтоб не возбуждали дело. Но после выписки он вернулся к маме. 

Мне все-таки хватило мудрости не искушать судьбу дважды. Когда я наконец-то рассказала обо всем родным, первой их реакцией было «а почему ты молчала и терпела?» А мне было стыдно. И это не фигура речи. Признаться в таком действительно тяжело. И очень стыдно. И я только сейчас понимаю, насколько это было глупо и неправильно. Хотя бы потому, что у моего ребёнка были все шансы остаться сиротой и, при убитой маме и посаженном за убийство папе, отправиться в детский дом.

На самом деле, мне было очень не просто устроить этот сеанс «душевного стриптиза». Я до сих пор избегаю любых внутрисемейных обсуждений, связанных с этой темой.  Но в связи с недавними событиями, очень хочется, чтоб пройденные мною круги моего личного ада хоть кому-то помогли принять правильное решение раньше, чем ситуация дойдёт до точки невозврата. Потому что хороший конец у подобных историй случается далеко не всегда...